Совсем скоро, в марте этого года, у известного скульптора Георгия Прокофьевича Мясникова 70-летний юбилей. А в прошом месяце, 16 января, на Ставрополе отмечали день рождения художника-пейзажиста Павла Моисеевича Гречишкина. Они оба – наши земляки, связанные творческими судьбами друг с другом и с селом Татарка. Гречишкин в этой живописной местности провёл всю жизнь, а Мясников живёт с 1996 года. Георгий Прокофьевич – не только скульптор. Он председатель оргкомитета ежегодного международного фестиваля пленэрной живописи на Ставрополье «Гречишкинская весна».
Если б камни могли говорить
Этим вопросом задавался поэт Роберт Рождественский, вспоминая мужество защитников Бреста. Когда слово должно звучать долго, то именно камень способен пронести его сквозь века. И есть на свете люди, наделяющие камни даром речи.
Если подобрать три слова, передающие внутреннее ощущение от творческого мира скульптора Мясникова, то больше всего подходят «мужество», «дух» и «свобода». Судите сами: сначала он был лётчиком-истребителем, затем радикально сменил профессию на одну из самых редких в мире – стал скульптором, потом как альпинист покорил горы Кавказа. Воистину – человек может всё, когда действительно любит своё ремесло, работу, жизнь. Сам Георгий Прокофьевич говорит: «Я не умею делать то, что мне не нравится».
На подступах к дому скульптора в рыжей степной траве почивают массивные глыбы разного размера. Георгий Прокофьевич привозил их со всех концов страны, чтобы однажды вызвать к жизни спящие в них идеи.
Супруга мастера Надежда Ивановна показывает дом, комнаты, где останавливаются приезжающие художники. Здесь памятный комбинезон лётчика-истребителя соседствует с картинами гостей, оставивших свои полотна в дар.
В станковой мастерской Георгий Прокофьевич делает эскизы и создаёт небольшие работы. На нас смотрят некрасовские казаки: все фигуры с портретным сходством реальных людей. Эта композиция появилась в 2022-м, юбилейном году возвращения некрасовцев на родину из Турции, где они прожили 250 лет.
Почти под потолком на фоне креста фигура матери с телом сына на коленях – вечная для православной Руси тема жертвенности русской женщины. А на откосах окон – карандашные пометки мимолётных творческих мыслей: «манкурт, поднимающийся с колен», «запах земли», «хронос», «моление о дожде» и другие. От невольного прочтения этих беглых заметок появляется чувство прикосновения к тайне – так рождается вдохновение.
Рассматриваем почти игрушечные фигурки всадников: они напечатаны с помощью 3D-принтера, чтобы построить композицию будущего памятника. Георгий Прокофьевич использует современные технологии не только для творчества, но и для изготовления деталей для беспилотников. Надежда Ивановна рассказала, что они не смогли остаться в стороне от помощи фронту, ведь она сама родом из Луганской области, а супруг родился в Запорожье. Мастер создал в мессенджере группу «Всё для фронта» и добавил туда всех, кто у него в телефонной книге.
– Собираем и передаём ребятам тёплые вещи, носки, термобельё, спальники, коврики, сапёрные лопатки – что угодно. Это состояние души – помогать чем можем. Георгий – человек военный, он патриот. В нём живёт желание быть полезным стране, фронту, – поясняет супруга.
Кстати, одна из самых известных работ скульптора в Ставропольском крае – памятник герою Отечественной войны 1812 года, генералу Алексею Петровичу Ермолову. Монумент был установлен в Минеральных Водах в 2008 году и считается самым большим в России памятником грозному «проконсулу Кавказа». Скульптура высотой почти три метра отлита из бронзы в полный рост и установлена на трёхметровый гранитный пьедестал.
Мясников был единственным скульптором, кто согласился взяться за воплощение этого сложного проекта. Идея принадлежала терским казакам, в частности, атаману Минераловодского городского казачьего общества Олегу Губенко. А по согласованию общего вида памятника трижды собирался Художественный совет Юга России. Сбор средств стал поистине общенародным: его поддержали больше трёхсот организаций, предприятий и частных лиц, в общей сложности несколько тысяч человек. Отклик поступил со всей России – от Калининграда до Камчатки. А Георгий Прокофьевич потом ещё и разработал награду жертвователям – памятную медаль.
Визитная карточка региона
Сейчас в творческих планах скульптора написание портретов земляков – участников СВО, памятник защитникам Ачикулака от фашистских захватчиков. И, конечно, продолжение проектов, которыми мастер широко известен за пределами нашего региона: «Портрет современника», «Гречишкинская весна», «Некрасовский карагод».
Поднимаемся в рабочий кабинет скульптора. Здесь тоже много картин. С портретов на нас смотрят военные генералы, ветераны, казаки, супруга Надежда Ивановна, работники Дома культуры, священник села Татарки отец Владислав. Много пейзажей художников «Гречишкинской весны». География проекта огромна: Китай, Белоруссия, Армения, Санкт-Петербург, Ярославль, Ростов, Краснодар, Крым, Феодосия, и, само собой, Ставрополье.
Ведущие скульпторы Юга России
Георгий Прокофьевич рассказывает, что идея «Гречишкинской весны» принадлежит Татьяне Андрющенко, заведующей Историко-краеведческим музеем села Татарка – филиала Ставропольского музея-заповедника. Ещё при жизни Павла Моисеевича к 10-летию музея она предложила сделать совместную выставку: картины Гречишкина и скульптуры Мясникова. Зрителям понравилось. Через пять лет Георгий Прокофьевич организовал выставку со своими друзьями-художниками Владимиром Грибачевым и Олегом Калайтановым: скульптура, графика и живопись. Родилась идея – пригласить зрителя поучаствовать в творческом процессе, увидеть изнутри творческую кухню художников. Проект вызвал искренний благожелательный отклик. «Гречишкинская весна» стала визитной карточкой региона, а Татарка – одним из главных культурных центров Ставрополья!
– А каким был Павел Моисеевич, по Вашим воспоминаниям?
– Очень простой человек, доступный, – рассказывает Мясников. – Погружённый в творчество, в свое ремесло, в природу – это его увлекало больше всего. Он не любил интриг, был очень трудолюбивым и предпочитал всё время посвящать любимому делу. Поэтому так много и успел за свою жизнь. Для меня, да и для любого человека, это прекрасный пример, как стоит прожить жизнь и остаться преданным своему ремеслу, природе, искусству, зрителю.
С чистого листа
Античные греки не оставили точного ответа, какая именно муза покровительствует скульпторам. Может быть, Клио – муза истории?
Скульптору нужно иметь силу, способную подчинять твёрдость земной материи, и смелость, чтобы, по заветам Микеланджело, отсекать всё лишнее. Эти качества характера связаны и с первой профессией Мясникова.
– Как Вы попали в лётчики? Высота не пугала? – пытаюсь раскусить характер собеседника, но, видимо, ему этот банальный вопрос задавали неоднократно. Георгий Прокофьевич явно не хочет выглядеть эталонным героем:
– Я просто любознательный. Мне нужно было в космос полететь, по Луне походить. Раньше всё это было возможно только через военную авиацию.
– А сколько часов налетали?
– Уже не помню, под тысячу где-то.
– Переживали, когда пришлось расстаться с этой профессией?
– Конечно. Это ведь целая жизнь.
В кабинете мастера на стене большое полотно. На нём изображены комбинезон лётчика, мольберт, кисти. Сам скульптор называет картину своей «дембельской работой»: в ней жизненный рубеж, переход в другую профессию. Когда Георгий увольнялся из армии, ему было всего 34 – возраст самой крепкой молодости. Надо было всё начинать с чистого «холста».
– У меня появилось время делать что-то новое, – вспоминает Георгий Прокофьевич. – Задачи себе поставил на уровень выше того, что позволял раньше. Поступил в Ростовскую академию архитектуры и искусств, уже будучи директором художественного фонда на Ставрополье и членом Союза художников.
Хотя будущий скульптор с детства держал в руках кисти, занимался в изостудии, но раньше не воспринимал живопись как ремесло, которому посвятит жизнь. Это было просто хобби.
Штучные люди
– Скульптор – редкая профессия. Да и такие работы не каждый день покупаются, ведь это не хлеб. Сколько в России ваших коллег? – интересуюсь у мастера.
– Сейчас взял в руки карандаш – уже художник. Пальцем ковырнул – уже скульптор, – иронизирует Мясников. – Сколько их такого пошиба, я не знаю, наверное, 140 миллионов. А более-менее «монументальных», устанавливающих памятники в городах – человек пятьдесят, наверное. Это штучные люди.
Да, в этой профессии, как в хирургии: чтобы взрастить профессионала, мало базового образования, необходим опыт. В год из учебного заведения с профессией «скульптор» выпускается человек двадцать. Через пять лет в профессии остаётся в лучшем случае пятеро. А ещё через десяток лет этим ремеслом будет заниматься только один.
– В прошлом году на зональной выставке Юга России выставлялось около двухсот художников. Из них скульпторов – человек двадцать, – приводит пример Георгий Прокофьевич. – Единственный, кто представил работу в граните – Виталий Войчун. Лет семь назад он был моим студентом, а сейчас мы вместе работаем. За это время он освоил все техники и этапы – от эскиза до лепки в размере, до перевода в гипс и уже потом в материал. На этой выставке лишь несколько человек выставляли работы в бронзе. Вот и представьте – по Югу России по пальцам посчитать.
– А какой материал сложный для Вас или технически считается таковым?
– Любой материал имеет свою специфику. Работая в камне, больше самому приходится «запахивать». Мастеров, умеющих работать с камнем, бить портреты – единицы, – рассказывает мастер.
Бывают непредвиденные случаи. Однажды в камне обнаружились чёрные вкрапления, и, как назло, в районе лица будущей скульптуры. Этот природный дефект очень усложнил работу, пришлось реставрировать.
Листаем альбомы с фотографиями работ Мясникова в разных городах. Оказывается, его произведения есть не только в России, но и за океаном.
К примеру, памятник М.В. Ломоносову и бюст генерала А.А. Брусилова оказались в Нью-Джерси.
– Есть группа патриотично настроенных предпринимателей из города Кропоткина, в частности, Михаил Сердюков, – рассказывает Георгий Прокофьевич. – За свой счёт они реализуют очень хороший проект – «Аллея российской славы». Пригласили несколько профессиональных скульпторов из разных городов, заказывают работы. Памятник Ломоносову изготовили к 300-летнему юбилею русского гения. А бюст Брусилова заказала русская диаспора в Америке.
– А как Вас находят заказчики из других регионов России? Например, из Югорска?
– Тут простая логика.
Я поставил памятник газовикам в Ставрополе к 60-летию Кавказтрансгаза. У них довольно тесная корпоративная среда. Газовикам из Югорска, посетившим юбилейные торжества ставропольских коллег, этот памятник очень понравился. Так начали сотрудничать.
Вопрос «Почему?»
– А кто Ваш любимый скульптор?
– Роден – великий мастер, – говорит собеседник.
– Не знаю, как это было у великих, но всегда ли Ваше вдохновение звучит в унисон с требованиями заказчика?
– Я не умею делать то, что мне не нравится, – говорит Мясников. – В этом случае не могу сформулировать для себя критерий: каким должно быть произведение. Бывает, заказчик описывает, а ты не чувствуешь. Работаешь, а не творишь, как будто выполняешь приказы.
Однажды коллектив крупного агропредприятия решил заказать бюст своего руководителя, причём, прижизненный. Заказчики привезли фотографии человека, сидящего за столом.
– Леплю, – вспоминает Мясников. – Спрашиваю: похож? Нет, говорят, что-то не то. Долго переделывали, в конце концов, поехали к этому руководителю. Вижу я его лицом к лицу: конечно же, не этот человек получается! В жизни он худой, высокий, с длинной шеей. А его сфотографировали за столом, где он съёжился – шеи нет, плеч нет. Я его представлял и лепил коренастым, маленьким. Изменил корпус, а голову и лицо не трогал. Заказчики рады: вот теперь – он!
Кроме внешнего сходства, важно передать идею, внутреннее содержание.
– Скульптура – очень лаконичный язык, – объясняет Мясников. – Изобразительных элементов минимум, а смысла необходимо вложить много. Памятник делается не на один день, он должен быть понятен людям и спустя множество лет. В работе всё должно отвечать на вопрос «Почему?»
Георгий Прокофьевич уверен: скульптор не может заниматься отвлечённым формо-творчеством. Его голос – это высказывание, внутренняя драматургия, застывшая в камне, бронзе, гипсе.
Дом мастера провожает нас бликами зимнего солнца в окнах. Мы едем смотреть выставку в музей: там картины художников «Гречишкинской весны» и работы скульптора Георгия Мясникова без слов говорят о красоте, добре и вечности.
Остаётся одна загадка: почему именно в маленьком селе Татарка бьётся такой сильный творческий пульс? Чтобы попробовать её разгадать, приезжайте сами на «Гречишкинскую весну»!
Наталья Гребенькова, фото Ирины Зайцевой и из семейного архива Георгия Мясникова.
Источник: газета «Шпаковский вестник».
Сообщение ГОЛОС, ЗАСТЫВШИЙ В КАМНЕ появились сначала на Информационное агентство «Казачье Единство».
Пока нет комментариев.
Оставьте первый комментарий.